Торговая слава Поречья

Экономической основой Поречья была торговая пристань, которая берет свое начало еще в конце первого тысячелетия, когда по рекам Каспля и Гобза проходили ответвления водного торгового пути. От Поречской пристани отправлялись товары в Ригу и в период господства на смоленской земле поляков и литовцев. Основным этапом развития пристани стало в 1667 году возвращение Поречья русскому государству. В расчетах царя Алексея Михайловича Поречский край занимал исключи­тельно важное место. В Поречье были построены государевы амбары, а по реке Каспля в Ригу от­правлялись товары дворцового хозяйства. Сама река имела огромное значение для экономики Поречья. После успешного окончания русско-шведской войны, в результате которой Россия приобрела вы­ход к Балтийскому морю, торговая слава Поречья значительно возрастает.

1723 год. Император Петр I из­дает указ, по которому пристань из села Каспля переносится в село Поречье. Позднее, в 1764 году в связи с ростом торговли учреждается таможняя застава. Заведывание ею возлагается на смотри­теля. С1765 года появилась долж­ность сборщика пошлин и штра­фов с барок. Караваны судов сле­довали из Поречья под надзором смотрителя и гарнизонных солдат. Суда были двух видов: струги и шкуты. Струги поднимали грузы от 9 до 10 тысяч пудов, вторые (их было меньше) от 2 до 3,5 тысячи. Назад из Риги суда не возвраща­лись, в низовьях Западной Двины их разбирали на дрова. Производ­ство судов требовало разделения труда, квалификации, практичес­ких навыков и умения. Значитель­ная часть работы выполнялась плотниками (изготовление карка­са). Доски, брусья готовили пиль­щики. Квалифицированные ра­ботники занимались изготовлени­ем рулей, шпаклевкой и смолени­ем судов, их оснасткой.

В отчете за 1807 год губерна­тор писал, что «В Смоленской гу­бернии промышленность народ­ную главнейше составляет извоз к пристаням торговых изделий, постройка на оных водоходных судов, занятие по состоящим здесь фабрикам и заводам... дос­тавление весною дров и леса по воде из одних мест в другие; так­же немалое количество людей на­нимаются у купцов в работы на барках и судах во время водоход­ства...».

В 1827 году проходил сбор «Сведений о российских купе­ческих верфях и судостроении на них», в связи с чем поречский го­родничий сообщал смоленскому губернатору, что «... для сплава российского продукта товаров с Поречской пристани к Рижскому порту строятся в зимнее время струги или барки, также и шкуты топорного мастерства крестьяна­ми Поречского уезда, мерою в длину от 18-ти до 15-ти саженей, шириною до 5-ти саженей и в вы­шину до 9-ти четвертей аршина по принятому издревле обыкно­вению, без всяких чертежей. Над­зор же за_ прочным тех судов по­строением имеют сами судохозяева купцы». Доски, брусья, брев­на крестьяне привозили за 40 и более верст от города. Обходился струг дорого. «Без конопатки и железного припаса, - сообщал городничий, - платят от 800 до 1400 рублей, а при потребности 200 стругов на одну весну цены доходят до 2 тысяч рублей и бо­лее».

Из Поречья в Ригу (далее в страны Западной Европы) вы­возили множество товаров: пеньку, паклю, лен, масло конопляное и подсолнечное, муку, крупу, го­вядину соленую, подковы, гвозди, стекло и т.д. Все эти товары дос­тавлялись из Смоленска и губер­нии, а также из Калужской, Орлов­ской, Черниговской, Могилевской земель. Для подвозки товаров к Поречской пристани, а это делалось в зимние месяцы, требова­лось около 9 тысяч лошадей. Чис­ло рабочих, занятых постройкой и отправлением судов, исчисля­лось до 7 тысяч человек. Это были, в основном, крестьяне. Тех, которые занимались сплавом су­дов (или сходом), называли сход­ными. Они являлись с деревень на пристань перед отправкой судов и были заняты на сплаве от одно­го до полутора месяцев (назад из Риги шли пешком и поспевали к началу полевых работ). Платили им от 6 до 11 рублей серебром в месяц на своем содержании. Величина оплаты определялась об­щим согласием купцов по прибы­тию в Ригу, и решение их не аппелировалось.

Были и так называемые корен­ные рабочие. Они приходили на пристань в середине, а то и в начале зимы и оставались до тех пор, пока суда по прибытию в Ригу не разгружались. Находи­лись такие на хозяйском обеспечении и получали 6 рублей в месяц серебром.

Лоцманами и кормчими, в большинстве своем, нанимались поречские мещане и получали от 50 до 100 рублей в месяц. Весной, когда вскрывалась река Каспля, струги и шкуты спускались на воду, подводились к пристаням и начиналась погрузка товаров крестьянами соседних деревень. На каждое судно нанимались лоц­ман, его помощник и 30 рабочих для управления стругом и отлива воды. За 10-12 дней при хоро­шей погоде суда преодолевали расстояние 850 км.

В 1773 году в Поречье насчи­тывалось 150 амбаров для хране­ния товаров. В ведомости 1779 года сказано, что из Поречья в Ригу ушли 73 струга и 23 шкута, на которых было отправлено 295755 пудов пеньки. 1333 пуда ко­нопляного масла, 2 тысячи пудов солонины, 15 тысяч штук рогож и много других товаров.

В 1786 году с пристани было отправлено 65 стругов и 1 шкут. В товарах было означено 175 тысяч пудов пеньки, 25 тысяч пудов пак­ли, 7 тысяч четвертей пшеницы (четверть около 210 литров), 3705 четвертей жита, 3 тысячи пудов масла конопляного, 28605 пудов табака, 1740 четвертей круп греч­невых, 83700 штук рогож, 8632 пуда говядины. Особо широко торговля в Поречье разворачива­ется в первой половине 19 века. По отзыву смоленского граждан­ского губернатора (1831 год) «...река Каспля при городе Поречье почитается одним из первых пун­ктов...».

Так, в 1823 году с пристани было отправлено товаров более чем на 4 миллиона рублей, в 1846 году груз был оценен в два с лиш­ним миллиона.

В период 1859-62 г.г. с Поречс­кой пристани ежегодно средним числом отпускалось 1889890 пу­дов на 2111079 руб., из этого чис­ла хлеба 476952 пуда на 202709 руб., масляничных семян и постного масла 269004 пуда на 189248 руб., пеньки и пакли 991234 пуда на 1541085 руб., льняных и пень­ковых изделий на 46014 руб., льна 396 пудов на 645 руб., табака 14502 пуда на 8032 руб., леса на 8841 руб., сала 2507 пудов на 9623 руб., металлов 47367 пудов на 50989 руб., стекла и изделий из него на 22382 руб. Об этом гово­рили страницы «Статистического временника», изданного в 1886 году.

В навигацию 1865 года отправ­лено 1958379 пудов на 2405479 рублей. Главные товары: пенька и пакля - 941850 пудов на 1680160 руб., масло постное - 88430 пу­дов на 151920 руб., семя конопля­ное - 334245 пудов на 182035 руб., льняное - 219268 пудов на 135647 руб., хлеб - 195441 пудов на 52435 руб., табак-27175 пудов на 19093 руб., пряжа - 21403 пуда на 24475 руб., металлы - 44290 пудов на 45520 руб., лесные изделия - на 32720 руб., стекло - на 21240 руб., перо и пух- 4291 пуд на 24475 руб. Такую подробную статистику давал «Журнал путей сообщений» за 1867 год, книга 4-я.

Все Поречье было практичес­ки большой пристанью, река кор­мила тысячи поречан и жителей близлежащих деревень. Когда-то до революции были и улицы в го­роде, носившие названия При­станская, Конторская, Соляная, Канатная.

Конечно, реализацию такого количества товаров не могло обеспечить одно местное купечество, поэтому товары свозили купцы также многих других уез­дов.

Но со временем реки обмелели, а после реформы 1861 года в  России быстро развивался капитализм. Высокими темпами строились железные дороги. Ку­печество принимало энергичные меры по улучшению судоходства по реке Каспля: «видя гибельные случаи от разбитья на Каспле стругов о каменные гряды и большие подводные камни (д. Храпуны в 49 верстах от Поре­чья)», купцы основали общество по освобождению от камней и на добровольно собранные 1500 рублей серебром в 1824 и 1825 г.г. наняли рабочих, которые «рвали порохом огромные кам­ни, вытаскивая их потом на бе­рег, другие же, глубоко лежащие, зарывали». Осталась только одна каменная гряда. Тогда же выска­зывалась идея шлюзования Каспли и ее притоков Гобзы, Чернейки и Жереспеи с превращением озер Каспля, Свадицкое, Диво в боковые водохранилища. Но спа­сти пристань уже было невоз­можно. Эта идея осталась только идеей. В 1867 году была сдана в эксплуатацию железная дорога Орел-Рига. Купцам стало выгод­нее отправлять товары в Ригу по железной дороге, а Поречская пристань постепенно утратила свое значение, однако она дала огромный толчок в развитии го­рода.